"Но я верю, и верить мне в это
приятно,
что в душе ты остался таким же, как был".
(все помнят, откуда?)
Один любит рок, а другой любит сок..." Девяностые годы - эпоха коктейлей, эпоха, когда следовало спать и видеть сны. Одни говорили о "конце времени колокольчиков", другие - о каком-то нарождающемся "новом профессионализме"... В многообразии коммерческого хлама, однако, мы сочли возможным выделить тех, кто удержал и развил то, что кажется нам важным в русскоязычной рок-н-ролльной традиции. Иными словами - умейте различать правильное в общеизвестном.
Форум: споры о рулезах сомнительных команд
в музыкальный зал | в зал ожидания
|
"Пыльная быль" - СПЛИН, 1994 ("полуэлектронный" состав) |
В конце девяностых много говорили о смене поколений в рок-н-ролле. Старая истина: новые не хуже и не лучше старых, они просто другие. Первое, на что обращаешь внимание, когда слушаешь "Пыльную быль" - множество отсылок к корням. Так новичок, попадая в узкий круг "своих", вынужден доказывать, что он тоже "свой". Что он тоже плоть от плоти, кровь от крови, этаж от этажей.
И это Васильеву удается. Органично впитанные интонации Кинчева в "Грозе", Шевчука в "Войне", Цоя в "Мне сказали слово", Янки в "Зверях" - только первый пласт. За ним - Серебряные реки. Прослушав "Под сурдинку", понимаешь: только так и можно исполнять Сашу Черного, вымерив мензуркой иронию и депресняк. Только в такой прозрачной, журчащей мелодике, совершенно не похожей на сплиновский "фирменный стиль", начавшийся с "Коллекционера оружия".
Подлежащее названо. Можно переходить к сказуемому.
Альбом "Пыльная быль" - это Ветхий и Новый завет девяностых. Это история страны, родившей козла. История мира, построенного на могиле, на цветных камышах. История тех, кто ждал перемен в "холодные зимы". История Дирижера (он же Мастер добрых дел, ныне ушедший в запой), пришедшего, чтобы изменить этот мир. История недолговечного расцвета, приветственные гимны "сказочному лешему из города длинных волос" и плач потерявшихся "усталых зверей". История Грозы, развязанной Дирижером, и Рыбы без трусов, которая находит себя в Грозе. История Войны, в которой мир на болотах погибнет.
"Пыльная быль" - это не просто сказка. Это песенный эпос народа, который еще не имеет общепринятого названия. В нем есть свой Герой (Дирижер, "Жертва талого льда") и свой Враг (Волк), своя Мать-земля - "вдова", "женщина в доме напротив" - и свое Санкт-Петербургское небо.
Вы дождались - радуйтесь. Сжигайте нетленные письма, ловите Солнце с ослепительных вершин, бросайтесь в море, пока удается самим крутить земной шар, пока не отыграл оркестр, не расплавилась медь, не умер Дирижер...
А потом "возьми, уходя, свои лучшие песни, а все остальные порви".
Вернуться к официанту | Нне-сс-соглассенн!!! | Вернуться в зал ожидания
 |
"Фонарь под глазом" - СПЛИН, 1997 (канонический состав) |
А это один из немногих известных нам альбомов, где есть четкий и последовательный сюжет, развернутое повествование с введением и заключением. Из тех, что однозначно делятся на две стороны, разбираемые по отдельности, наподобие "Чужой земли".
Если "Пыльная быль" - "глас народа" со всеми вытекающими отсюда социальными мотивами и местоимениями первого лица множественного числа, то "Фонарь" - скорее, руководство по самоопределению. Анкета.
Кто ты? Тот, кто пишет слово на Стене, и за это мне помилуют все прочие прегрешения.
Кто вы? Бонни и Клайд - преступники, ушедшие в облака, изгои, партизаны, триста спартанцев, последние из полка.
Где ты? "Мы смотрим
фильмы или снимся нам самим".
Виртуальная реальность, картонные
декорации майи, иллюзии, а на самом
деле мы висим на фонарях или забиты
в папиросы - образный ряд явно
пелевинский.
Но - я не хочу домой! Мне нравится
эта иллюзия, я жив в ней, я готов
убить того, кто вспомнит мой
истинный адрес. Я не хочу покидать
свою Желтую стрелу.
С этой песни начинается длительная
полемика Васильева с БГ и
Кормильцевым. БГ и Кормильцев учили
верить в Единое, в Единственную.
Саша учит верить в себя,
оправдывать себя собой. Эта
дискуссия продолжится потом в
"Гранатовом альбоме" - "Я
ненавижу, когда меня кто-то лечит!"
Откуда ты? Мой мир начался с первого снега. Моему миру триста лет. Я похоронен на Невском проспекте.
Пешки расставлены, игра началась. Мы выросли на этой чужой земле, мы будем побеждены ей. Уходим подземным ходом, двумя рельсами, что сошлись в одну, прочь из-под обломков Крошки Ru, "Вдовы", "Закрывшей телом". Звук колокола поглощает все остальные ноты, сводит все потоки в устье, чтобы потом начать новый мотив: "Спи в заброшенном доме", "мне все лучше и лучше, мне хочется слушать, но устали чтецы"... и вернуться к щебету птиц в саду.
Что будет за спиной, лучше не думать. За спиной не будет Ничего. Очередная вспышка Черного Солнца. И Петр стоит на нечетком болотистом берегу, единственный, услышавший Зов, и уже почти знает, что выживут только те, кто протянет свои корни из еще не построенного Города. А третий Рим сгорит, как первый, или сгниет, как второй. И все уверенные за его спиной в собственной исключительности - захлебнутся.
"Ты понял, отрок, что ждет тебя? Иди."
Вторая сторона "Фонаря" - это дорога. Личные впечатления хоббита, идущего через лес рок-н-ролла, удивленного тем, что не видит ничего из того, о чем его предупреждали. Пусть. "Скоро он узнает, где чужие, где свои", "влюбится в ведьму и уйдет на дно", поймет, что "нет ничего смешнее алкоголя", почувствует, каково "быть пьяным без вина", когда начинаешь петь. Будет пытаться найти с "чужими" общий язык, англо-русский словарь... Но они не видят "того, что осталось за кадром". Отрок, привыкни: теперь тебя перестанут понимать очень многие. Чужих на свете больше, чем своих. Ты не сможешь даже объяснить им, что такое рок-н-ролл, как никто не объяснил до тебя.
Ты уже с нами. Ты "знаешь, что зачем" - ты уже "за стеной". Ты спасен. Скоро будет солнечно.
Вернуться к официанту | Нне-сс-соглассенн!!! | Вернуться в зал ожидания
 |
"Сто пятьдесят миллиардов шагов" - Tequilajazzz (втроем), 1999 |
Тянется, тянется ниточка. Тянется еще с Рекшана, посадившего в Питере побег от белого древа 1968 года. Издавна есть Экспериментатор и Хранитель. Экспериментатор собирает вокруг себя новые идеи, "молодую шпану", он пишет уникальные тексты. Хранитель - сам по себе. Он - реликт, монолит. Выдержанные аранжировки, выдержанный голос. Он играет рок-н-ролл. Двадцать лет назад эти двое были БГ и Майк. Сейчас - Саша Васильев и Женя Федоров.
Немного истории. Барабанщик у Свина в "АУ"... Собственная команда "Объект насмешек"... Исповедь раскаявшегося панка - группа "Текиладжаззз". Эксперименты с эстетикой - "Вирус", "Целлулоид"... И, наконец - 150 миллиардов шагов, расстояние от Питера до Солнца.
Чистый experience, путь созерцателя. Город узнается в музыкальных интонациях "ветров лестниц", узнается в архитектурной простоте и монохромности образов: "Такая же, как и я, идет, не глядя на тротуар, а вместо солнца там тысячи фар, и это wild, wild side... Медленно, следом за ветром и снегом, бархатным пеплом на стол, где полно стекла!"
Тексты - как и у Майка, без лишней оригинальности. "Я говорю то, что хочу сказать." Буквоед найдет повторяющиеся образы, каскады глагольных рифм, да и много еще чего. "Похороненный на Невском проспекте" найдет питерские окраины, балтийский ветер, множащиеся этажи, уходящие в небо на мокрых от дождя стальных опорах, слякоть, гулкие подъезды и лестничные пролеты, "только тени..." В перепетой Федоровым "Лебединой стали" БГ убраны мажорные "возьми в ладонь клевер, возьми в ладонь мед" - я не хочу видеть ответ, пока не решу задачу сам. Пока не пройду свои "не исследованные (пока) районы", не выкурю свои пачки сигарет, не допью капли случайного вина, не дойду пешком до Крыши Мира - вот единственное имеющее какой-то смысл занятие в Искаженном.
Вернуться к официанту | Нне-сс-соглассенн!!! | Вернуться в зал ожидания
 |
"Молоко" -
Tequilajazzz (впятером), 2000 Писано для журнала "Голос Акына" под заголовком "Выстрел в небо - это МОЛОКО" |
Распространенное мнение гласит, что текила делается из кактусов. Возможно, что в Мексике дела обстоят именно так, но у наших самогонщиков другие рецепты. Питерская группа "Tequilajazzz", как показывает химический анализ, замешана из "Нирваны" и "Зоопарка", постепенно дрейфуя от первой к последнему. От панк-минимализма и агрессивно-депрессивного драйва первых альбомов - "Солнце жжет, чтобы я горел..."/"Когда задумаешь уйти, повремени-ка пять минут..." - к очень неплохо мелодически нагруженным аранжировками "150 миллиардов шагов" и развернутым изложениям а-ля Майк - "Логично мысля, говоря по существу, подумай-ка сама..." По крайней мере, именно так можно подумать, послушав альбомы группы от первого до последнего. Гостевая книга сайта "Текилы" пестрит и радостными сообщениями: "Отлично, группа матереет, выползает из клубных штанишек" - и жалобами обойденных: "Только хотелось бы такого же чистого панка, как раньше..."
Похоже, что им концертник "Молоко" адресован не исключительно, но в первую очередь. Как доказательство того, что группа "жжет и царапает стекло" не хуже, чем пять лет назад, а кое-в чем даже и лучше. Утяжелили состав. Наработали какие-то традиции начала и завершения концерта (вроде как "Нау" начинал с "Разлуки" и кончал "Америкой"). Убедительней по сравнению с "Аборигеном" и "Вирусом" стала звучать бас-гитара (я, например, после концертной версии "Ай'м энти-крайст"... ой, то есть "Я - пистолет"... оригинал слушать уже не могу. А вот "Стратосфера" звучит уж слишком похоже на альбомную. Играли в том же составе, слишком много репетировали... Нет, все-таки панк не имеет права быть профессионалом).
Более того, между плотно перемешанными "старыми" и "новыми" песнями обнаруживается откровенная перекличка. Между "Я не вернусь" и "Тишиной и волшебством", между "Далеко" и "Авиацией и артиллерией", между бескомпромиссной "Бляхой-мухой", от которой хочется кричать "Свин жив!", и клубно-алкогольной "Наливайей" из "Целлулоида". Перемешано настолько хорошо, что у доброй половины песен новые названия, "специально для этого выхода".
Да, название. Скажете, от вывески клуба? Хорошо, а почему "Наутилус" не назвал концерт 1996 года "Горбушка"?
Молоко - один из центральных образов новой Текилы. Разрушенный мир панка - "лед и пепел ". Мир восстановленный, рожденный заново - "кровь с молоком", розовый цвет обложки. Перелом, произошедший в сингле "АиА" - от "я хочу быть, как Курт", к "Евгений Федоров", от романтики отрицания к реальности утверждения.
И поэтому - живой концерт вместо очередного альбома. Паузы и реплики из зала сохранены настолько, насколько ими вообще возможно не вытеснить главный ингредиент. "Аккуратнее с микрофоном, пожалуйста, а то последние зубы могут остаться здесь..." - "Кто потерял часы "Полет"? Будет на охране..." - "С вами все в порядке?" - "Не волнуйтесь, у нас все работает!" - "Ну, что, Молоко, вскипело?"
Вскипело.
Есть в махаяне такой момент перед достижением Nirvanы - стадия полного личного сознания, когда вспоминаются и соединяются все прошлые жизни. Все, что казалось или могло показаться лишним, встает кирпич к кирпичу закономерным и правильным. Залпом - залихватская "Пиратская" (Глебушке Самойлову бы поучиться у Федорова стилизации, а то ловят норвежцы селедку, а она у них получается вся какая-то норвежская...), настойчиво импровизационная "Бей, барабан!", апокалиптическая "Город горит", магическая "Лебединая сталь", "Зимнее солнце" (какой же советский человек не любит русскую зиму?"), балтийско-закатный "Кофеек", рассеивающийся дым от "выстрела в небо", и "те, кто напевая, уходил после концерта в теплую, хотя уже и не белую ночь..."
"Пойдемте, подышим".
Вернуться к официанту | Нне-сс-соглассенн!!! | Вернуться в зал ожидания
 |
"Искусство каменных статуй" - Deadушки, 1995 (автор текстов Кирилл Алексеев) |
Подавляющая часть нашего "электората" имеет представление о Дедушках по капризу Гребенщикова 1999 года. Честно говоря, я тоже с этого начал. Вообще мне как пришедшему в рок-н-ролл из техно-электроники это было очень близко и понятно - настолько, что услышанные впоследствии оригинальные треки "Аквариума" показались четырехбитным приближением двадцатичетырехбитного True Color. Если Вы не дослушали этот альбом ремиксов до конца, рекомендую дослушать: сложность, насыщенность "цветопередачи" там нарастает от песни к песне.
Ладно. Не о нем. О питерских электронщиках Сологубе и Рахове. Обращаю внимание: настоящую электронику пишут в Fast Tracker'е, и ди-джей Грув не имеет к ней никакого отношения. А у этих двоих очень хорошая родословная: "Странные игры", "Авиа"+"Игры", потом воссоединение... Потом "Искусство каменных статуй". Альбом, хорошо вписывающийся в наследственные традиции: вариации на фольклорные темы ("Шаман", "Шумела-гремела") в духе "Авиа", заимствования из романоевропейской неоромантики ("Парашютист") в духе "Игр"... И, наконец, "прекрасный дилетант" Кирилл Алексеев:
"Я понял: выжить! тот, кто придет вторым, завтра будет расстрелян, похоронен в подвалах бульварных газет и оплакан птичьим крылом... Выживет тот, кто успеет уснуть, будет спасен на время - я знаю, что время кончается там, где начинается сон..."
Рафинированный интеллектуал - физтех, Pink Floyd - впадающий в депресняк от обилия ламеров на квадратном километре места под Солнцем, от обилия переизданий и разъяснений "для чайников", уставший от неоптимальности. Что вы мучаетесь? Читайте Шредингера и Шеннона! "Я не понимаю, зачем они написали так много книг, мне не хочется думать, что будет дальше самых первых страниц..."
Музыка важнее текста. Философия важнее поэзии. Выдержанный стиль и самоирония важнее искренности. Ноты, ритм и сэмплы важны одинаково. Если Вы с этим согласны, значит, альбом для Вас.
Вернуться к официанту | Нне-сс-соглассенн!!! | Вернуться в зал ожидания
 |
"Порно" - Deadушки, 2001 (автор текстов Кирилл Алексеев) |
"Она кричала, так кричала... А потом стали есть ложками.
И она ела, и все смеялись, что она кричит и бьется..."
А./Б.Стругацкие - "Хищные вещи века"
Город продолжает курс лекций о гибели "простого человека". В "Мадженте" растворение "Я" показано изнутри - как в дневнике больного или блокадника (весьма показательно то, что на самом деле произошло с Джеффом и "КС" после записи и выхода). Психологам известно, однако, что изнутри видно не все. Например, все решения кажутся сознательными: "я умер сам".
Альбом "Порно" подходит с другой стороны: вид в целом, вид сверху (отстраненного отношения к действительности Сологубу-Рахову никогда не приходилось занимать). Название на обложке можно читать и как "ПиАр", "вещание на массы". Играя словами дальше, получаем высшую форму "Эгоцентризма": пир царя Валтасара во время чумы, за которым следует "мене, текел, фарес". Уваров в "Философии Пирра, или Метафизике обета" связывает пир как праздник невоздержания с "Пирровой победой" - "образ античного героя Пирра, царя Эпира, весьма подходит в качестве зримой инверсии (русскоязычной, правда) для объяснения того факта, почему пища наша (недуховная) заключает в себе не столько потенциал победы, сколько актуальность поражения и страстного состояния". Иными словами, "популярный позор" - единый ряд массового, единообразного, грязного (или, скорее, потного), общепостыдного, добровольного. "Плюшевый ад - приятные мысли на полках лежат".
В "Искусстве каменных статуй" капитанам, стоящим на башнях, все еще было смешно. "Мода превыше всего, она вращает всем" - нейтральный факт. "Я думаю, дождь не смоет пену мыльных опер из глаз уснувших домов" - предупреждение. Где-то это уже было. Да, было. Тот старик тоже убеждал: "Я не сумасшедший!" - не поверили.
Зато желающему сгнить - помогут. Иллюзия комфорта ("и ты забываешь, что он тесноват"). Фаулзовский Коллекционер, который тебя уничтожит за несколько снимков. Сальери, навешивающий ценники на книги. В "Бабе Дуне" физически слышен скрежет распиливаемого черепа. Под матерные частушки. Завершающий "метафизику пира" образ - поедание нервной ткани, собственной и друг друга - это, кстати, не Стругацкие придумали, это задолго...
"И она ела". "Подводная" - текст руки любимого критиками антропоцентризма Бальмонта - "хорошо, что я в море погиб". Будет еще несколько слов про Пианиста, Парфюмера, Пустоту, гораздо больше похоронных мотивов. Будет заключительный гимн советских кузнецов, операторов Стиральной Машины, стирающей города и царства с лица Земли:
МЫ ДОЛЖНЫ ВЫУЧИТЬ НОВУЮ МУЗЫКУ
Господа, только не говорите потом, что вас не предупреждали.
Вернуться к официанту | Нне-сс-соглассенн!!! | Вернуться в зал ожидания
 |
"Второй фронт" -
Агата Кристи, 1988 (солист и автор текстов Вадим Самойлов) |
Характерно, что практически все, кому говорили, что это "Агата", впадали в легкий шок. Лично я услышал музыку раннего Кинчева на тексты раннего Маяковского. Это последняя серьезная работа основателя группы - нет, зря он пустил в группу младшего брата... Я не нашел в более поздних альбомах ни одной песни, полностью написанной Вадимом. Даже Козлов отметился "Тайгой" и "Гетеросексуалистом".
На первый взгляд, общая концепция группы та же. Эдгар, Пинкертон, черные волки и черная кровь... По музыке - намного ближе к истокам, к арт-року, по исполнению - к свердловским традициям "романтического панка" времен "Моста" и "Переезда". Но уже тогда - всеми впоследствии отмеченное умение Самойловых извлекать из воздуха давно и неуловимо забытые музыкальные фразы, от которых неожиданно тянет вспомнить: откуда? Я где-то слышал что-то похожее? В детстве? В прошлой жизни? Наверное, в детстве. В "солнечные дни" конца восьмидесятых.
Да, воздух. Дыхание. Легкие. "Ветер - тропою длинных подвалов, вскормлен влагой растаявших льдин"... Сквозь все песни - неустранимое ощущение болезнетворно-коварной весенней свежести. Как от Маяковского - "ноктюрн на флейте водосточных труб", "косые скулы океана".
Альбом - дневник, рассказ о прозрении. "Расколол трон твой второй фронт" - проигрыш. Без комментариев. Теперь это и твоя война. Война в каждом доме, в каждом черепе, в каждом миокарде, война с самим собой, в которой ты сам себе Пинкертон и гном-каннибалл, в которой хороши все средства - "подлежит продаже сообщнический труп, и кнут, и пряник твой, и даже закон огня, воды и ржавых труб". Война с самим собой, в которой лучшее средство от "бархатной полости кресел" - это не позволять душе лениться, "отдохнем, когда раздавят". А лучший способ не позволять душе лениться - это разделенная боль.
Не случайно неоднократно повторенное в альбоме слово "инспектор": работая над собой, ты делишь себя на "я-идеального", "Инспектора выдохов-вдохов", и темную, аморфную массу остаточного. Это порождает внутри тебя огромное разветвление "переменных окружения", "скриптов", табу и комплексов, "заговоров и узелков от духов". Но с ними проще просыпаться, когда хочется спать, проще бежать вверх по эскалатору. Проще удерживать себя в абсолютной системе координат: ВРЕМЯ - НЕБО.
Вернуться к официанту | Нне-сс-соглассенн!!! | Вернуться в зал ожидания
 |
"Ураган" - Агата Кристи, 1997 (канонический состав) |
Чем может быть интересна картина мира перегнившего декадентствующего ребенка с огромным эдиповым комплексом, сдвинутого на кислоте и Второй мировой войне?
Да хотя бы полноцветной палитрой.
У альбома "Ураган" есть сюжет: бунинская "одна ночь с лирическими отступлениями". С песнями про сундук мертвеца и откровениями, которых можно дождаться только от "до гроба пьяного и вдрызг любимого". Четыре части по три главы в каждой.
У альбома "Ураган" есть предыстория. Как однажды сказал Глеб: "Я знал, что вот обычай такой - ставить ботиночки под елку, я маме подарок положу, мама мне положит. Но ощущение сказки при этом всегда почему-то оставалось. Это очень важное ощущение. Единственное важное ощущение, наверное... Наркотики расширяют сознание?... Еще одна потерянная иллюзия. Вот это попробую, а потом вот то, и, должно быть.... У меня вот было ощущение сказки, я-то думал, что я его усугублю, расширю и наконец-то в нем буду. Обман это все, чушь собачья."
Ураган - это обида ребенка, впервые соприкоснувшегося со смертью - смертью человеческой, смертью идеи, поколения, капитана, смертью Бога, в конце концов - по Ницше: "Вы меня обманули. На самом деле ничего не остается. Ничего!" Здесь есть что-то от Лермонтова. Мцыри, прочитавший "Мцыри", но не встретивший за монастырской стеной ни девушки, ни барса. Лермонтовское поколение бесплодных "исследователей жизни": "Не отбрасывая тени, мы на облаке живем... И кивают, и кивают, не отбрасывая тени, очень важно головами наши тоненькие шеи"... Что в вас такого, что останется после Урагана? И ждут ли вас там, по итогам, все эти серафимы и офицеры космической зари?
Тупик? Вот если Вы ощутили этот ТУПИК до самого красного костного мозга, значит, Козлов программировал синтезатор, а Глеб срывал связки не напрасно. Download complete.
Гестапо перекрыло все выходы, но Штирлиц ушел через вход. Разгрузитесь. Послушайте "Письма капитана Воронина" или "Навигатор". Выпейте крепкого чая. И не слушайте больше ничего из поздней "Агаты": не дотягивает...
Вернуться к официанту | Нне-сс-соглассенн!!! | Вернуться в зал ожидания
 |
"Майн Кайф?" -
Агата Кристи, 2000 (канонический
состав) Писано для журнала "Голос Акына" под заголовком "Мистерия-Буфф" |
Купим в магазине
плюшевого мишку.
Будем с ним играть.
(Е.Летов - "Кровавое
лето")
Над чем смеетесь? Над
собой смеетесь!
(Н.В.Гоголь -
"Ревизор")
Заставили-таки послушать. Первое ощущение - альбом как вещь в себе радикально контрастирует со всеми попытками его оценить с точки зрения ортодоксально-поэтической, ортодоксально-рок-н-ролльной, и так далее. Начаинается поиск аналогов.
И озарение: да это же сборник детских песенок "Прыг-Скок" Егорки Летова.
Сразу многое становится ясным. Ну, не может Самойлов после "Как на войне" всерьез задаваться вопросом "любишь или нет", и так далее. Первое лицо в альбоме вообще не присутствует сверх авторской ремарки "позвольте нам начать и пьесу показать". "Детская песенка" по определению не бывает поэтически примитивной - только "слишком серьезной". И в ней по определению не бывает оффтопиков.
Собственно, метод "деконструкции" - это и есть локальный регресс к детскому восприятию, практика нулевого опыта, попытка оценить вещь отдельно от того, чем ее нагружает "взрослость". Регресс к первоинстинкту, к истоку, к "розовому бинту". Общее место Глебушки с Егоркой. Отсюда и игры в войнушку (а равно в Quake), и циклы на тоталитаризме (только с разных сторон фронта) - еще Беттельгеймом доказано, что концлагерь разрушает в человеке взрослого.
"Пьеса" - слово ключевое. Замкнутый мир, связанный с внешним через невидимые залу ниточки; впрочем, и зал тоже часть замкнутого мира, "зрители, увы..." А до главного героя пьесы краем зрачка доходит. Его действия? Прорваться и стать настоящим. В итоге мы наблюдаем, как кукольный герой забавно и совсем по-кукольному пытается перестать быть кукольным. Клоун, по капле давящий из себя клоуна, крепость, берущая саму себя ("который год идет война сама себе"). Мистерия-буфф.
И апофеоз - кукольный герой, играющий победу: "Скоро падет Берлин. Молчать! Не упирайся мне в живот коленкой... Я пьян... Да ты сама пьяна!.. Только не надо лгать, что нихт ферштейн, я знаю, ты - Гитлер! Когда придет пора прощаться, я выстрелю в тебя шампанским; я - снайпер..."
"Успех, как победоносный финал гротеска, - это окончательное космическое торжество арлекина."(*)
"Трансгрессор не ведет к подлинному, - трансгрессор соблазняет к подлинному... За него хватаются, как за спасительную нить, а он вдруг исчезает и оставляет вместо себя зияющее отверстие, которое необходимо заполнить самому, потому что отступать уже поздно. "(**)
Вернуться к официанту | Нне-сс-соглассенн!!! | Вернуться в зал ожидания