На исходе этого лета я отдыхал в деревне около реки. Дом, в котором я жил, был на самом её берегу. По вечерам после заката делать было нечего, и я любил просто сидеть у окна, за столом с самоваром, и смотреть в темноту, в сторону реки, слушая, как она течет...
Дни пролетели быстро. Назавтра нужно было уезжать обратно в город, и мне повезло, что последний день выдался жаркий и солнечный. Я успел собрать грибов, накупаться, позагорать, помог хозяину по хозяйству... А к вечеру небо заволокло тучами, и в сумерках разразилась гроза.
...Когда совсем стемнело, я по обыкновению уселся у окна и заслушался проливным дождем, заглушающим речной шепот. Внезапно сверкнула яркая молния и осветила пустую дорогу, ведущую от деревни к реке: я на миг только увидел, как дождевые капли с силой молотят дорожную грязь. Через некоторое время молния вспыхнула еще ярче, и я увидел, как в сторону речки из деревни идёт рыбак. Мгновения хватило мне, чтоб различить старую шляпу, чехол с удочками, рюкзак, чёрную с поднятым воротом куртку и сапоги-болотники. Отблески молнии скользнули по прорезиненной куртке, с её краёв стекала вода... Он шёл, ссутулившись, и был, наверное, уже немолод. В последний раз молния сверкнула уже не так ярко, и дорога вновь была пуста.
На ночь я думал о том рыбаке: вот уж охота пуще неволи... А наутро я уехал в город.
Прошлой осенью, в самом её начале, я отдыхал в деревне. Дом, в котором я жил, стоял на берегу реки. Целыми днями на той реке стояли рыбацкие лодки, лишь изредка перемещаясь с одного места на другое. Лодки были металлическими, моторными. Помню, только одна из них была деревянной и без мотора, - её хозяин, старик в черной шляпе, справлялся вёслами.
По вечерам я любил сидеть у окна и, попивая чай, смотреть, как рыбаки забрасывают спиннинги. Иногда они вытаскивали рыб, трепыхающихся, блестящих, крупных. Уже в сумерках рыбаки заводили моторы, поднимали якорные грузы и отплывали к берегу. Тишина была столь сильна, что даже моторный шум казался мне ее частью.
Рыбак в деревянной лодке задерживался обычно дольше других. Однажды он простоял до самой сгустившейся темноты. Лишь едва просматривался его контур, слитый с контуром лодки. Он все закидывал и закидывал спиннинг... Мне захотелось спать, но вставать, идти к кровати было лень. Я закрыл глаза и прилёг на стол. И мне казалось, что я ещё вижу лодку и рыбака...
...Когда я проснулся, уже светало. Над рекой стоял густой туман. От того, что я спал в неудобной позе, всё тело ныло, постанывало. Выправляя его, я с трудом потянулся. Налил себе холодного чая, сонно уставился в туман... Который вдруг пришел в движение, - подул утренний ветерок... Неожиданно, в тумане я увидел знакомую шляпу: в своей деревянной лодке, закидывая спиннинг, стоял тот самый рыбак.
"Будто всю ночь простоял...", - я подумал. А, может быть, оно так и было...
(с) Юрий Табатин, октябрь 1997 г. - август 1999 г.