Я. М. А. БИСХЁВЕЛ (Нидерланды)

Я. М. А. БИСХЁВЕЛ (род. в 1939 г.) — прозаик. По образованию юрист. Изучал право и русский язык в Лейденском университете. Выпустил четыре сборника коротких рассказов: «На подвесной койке» (1972), «Нехорошие люди» (1973), «О пользе мира» (1975), «Путь к свету» (1977). Творчество Я. М. А. Бисхёвела отличают юмор, тонкая ирония, тяготение к притче как символической и самой сжатой форме художественного освоения действительности. В притче писатель добивается наибольшей отточенности и совершенства формы. Размещаемый рассказ - из книги «На подвесной койке».

Информация по состоянию на 1981 г.

О ЧЕЛОВЕКЕ И МЕДВЕДЕ

Одному ученому как-то взбрело в голову удалиться от цивилизованного мира. Местом своего уединения он избрал прекрасную долину среди пустынных гор где-то в Канаде, куда не ступала еще нога человека. Там он построил себе хижину и стал наслаждаться красотой природы: горными ручьями, дикими цветами, необычайными деревьями. Он питался плодами растений и наблюдал жизнь животных. Он жил как в раю и видел, что все хорошо здесь: сильное растение заглушает более слабое, ласки охотятся на крыс и белок. Человек любовался этой гармонией природы. Он захватил с собой только семь книг, самой толстой из которых была Библия. В других книгах речь шла об истории, логике, математике, этике и астрономии. Страницы восьмой книги еще не были заполнены и оставались чистыми до тех пор, пока человек не завершил постройку своего жилища. После полугода совершенного одиночества он почувствовал себя до некоторой степени счастливым; человек был скуп на слова, его дневник занял только восемь страниц. Он разбил пшеничное поле и огород для выращивания овощей и картофеля. Раз в неделю ловил он несколько форелей, диких уток или фазана и жарил их на каменной печи, в ней же пек он свой хлеб. Поначалу ему было тяжело самому содержать себя, но с течением времени он так наловчился в охоте и уходе за огородом, что убедился: он сможет пробыть здесь по меньшей мере лет двадцать - тридцать, не нуждаясь в другом человеке, даже во враче, потому что был хирургом и в тридцатилетнем возрасте, на зависть коллегам, собственноручно удалил себе воспалившийся аппендикс.

Когда человек прожил в своей безлюдной пустыне три года, его рай изменился: однажды к вечеру, во время охоты, он наткнулся на медвежонка, которого, бог весть почему, мать бросила на произвол судьбы. Звереныш посеменил за человеком без боязни (очевидно, охотники никогда не заглядывали в эти края, иначе бы медведица научила его осторожности). Совершенно случайно нашел охотник мать медвежонка. Она была мертва; разрывая нору сумчатой крысы, она подкопала большую каменную глыбу, которая размозжила ей голову. Случилось это часа два назад: ее лоснящаяся шкура продолжала излучать тепло, а орлы и четвероногие хищники еще не учуяли запаха крови и падали. Медвежонок приник к одному из сосков матери, но напрасно. На глазах охотника выступили слезы. С помощью крепкой дубовой ветви он высвободил голову медведицы из-под каменной глыбы. Медведица была из породы бурых медведей, самцы которой - признанные цари канадской чащобы, так велики и сильны становятся они со временем.

Человек выкопал для медведицы могилу и завалил ее мертвое тело красноватым плодородным песком и смешанным с глиной гравием. Как же ему поступить с медвежонком? Что до звереныша, то у него был только один выход, ведь мать мертва: впредь это странное, отнюдь не косматое, хрупкое существо, так мало похожее на медведя, с железной палкой через левое плечо, с незнакомым запахом, с круглыми тяжелыми каплями воды под глазами и со свободно висящей неудобной шкурой должно заменить ему мать. Медвежонок совсем не знал людей. А что знал ученый о его жизни и повадках? Человек получил возможность вплотную изучить жизнь медведя. Он окрестил его Брамом. Так как его подопечный был еще маленьким и далеко не настоящим диким медведем, хотя и добывал себе пищу сам, в одиноких скитаниях по долине, ночь он проводил на охапке соломы в углу жилища человека, которое зимой отапливалось деревянными поленьями.

Так прошло три-четыре года. За это время человек и медведь стали почти неразлучны, у них вошло в привычку отправляться на охоту вместе. Казалось, другие звери были удивлены, видя, как почти взрослый бурый медведь, этот громадный хозяин лесных дебрей, покорно плетется за охотником по узким звериным тропам либо по высохшему руслу горного ручья. Прошло еще два года, медведь целый месяц не появлялся в хижине человека: он искал самку. Человек очень обрадовался, когда Брам наконец вернулся. Но в каком виде! Потрепанный, он, ворча, зализывал раны и через несколько недель был почти здоров. «Наверное, скоро маленькие Брамы начнут бродяжить по долине и разорять пчелиные гнезда», - весело подумал человек, стоя в дверях своей хижины. Он, как это было заведено с давних пор, отправлялся на охоту. Погода была как никогда чудесна, и красота природы словно улыбалась ему. Прищуренными глазами посмотрел человек на солнце, а затем огляделся вокруг. Что за краски! Сколько оттенков зеленого! Человек сорвал большую дикую розу и прикрепил ее к отвороту одежды. Он мог бы, пожалуй, запеть от радости. В избытке хорошего настроения он похлопал медведя по плечу. Оп проделывал это и прежде, до отлучки зверя; обычно в ответ на это медведь толкал человека своей мощной головой прямо на землю. Он играл с человеком очень осторожно, видно понимал: человек не может быть для него равным партнером. Но теперь - медведь заревел и... Возможно, Браму вспомнились удары других медведей, когда они сходились в смертельном поединке за право владеть самкой. Человек испугался: в какую-то долю секунды, после того как он тронул медведя, тот разодрал его от плеч до живота. Человек не успел даже крикнуть: «Осторожно, Брам!» - после чего зверь, как правило, прекращал свои игры. Брам с удивлением посмотрел на человека. Он не мог понять, что значит лужа крови, в которой распростерлось тело. Он ведь только слегка ударил. Такие тычки он получал от своей матери. Почему же это существо упало и молчит? Почему? Почему продолжает течь этот красный сок? Как нестерпимо воняет кровь его товарища! Совсем не похоже на запах медвежьей крови. Брам попытался поставить своего друга на ноги, но это ему не удалось. С полчаса медведь гулял по окрестностям. Когда он вернулся, человек по-прежнему лежал на том же месте, где его оставил Брам. Медведь перенес человека на крышу хижины. Быть может, он еще проснется. А пока медведю ничего не оставалось, как в одиночку отправиться на охоту за муравьями, сурками, сумчатыми крысами. Вечером, когда он возвратился, человек все лежал на крыше! Брам не осмелился ночевать в хижине. Он отсутствовал эту ночь и следующую тоже. Потом появился снова. Человек все так же лежал на крыше. Медведь сел на задние лапы, а передние поднял вверх и помотал головой. Он ворчал, ревел, пыхтел и наконец издал писк, похожий на щенячий. Человек не откликался. Брам вырвал из земли несколько деревьев и затащил их в хижину. Человек не просыпался. Тогда медведь опять сел на задние лапы и стал смотреть на человека. Только шкура человека слегка шевелилась на слабом ветру. Так Брам просидел целый час. Затем поворчал, тряхнул головой и побрел по долине, прочь от хижины.

Ровно через год он вернулся. Человечьей шкуры больше не было, и человечьего мяса больше не было. Скелет орла, заклеванного другими птицами, лежал перед ним на земле, рядом с костями человека, которые скатились с крыши. Медведь взял зубами несколько костей. Два дня бежал Брам по долине, пока не достиг своей берлоги. Он забрался внутрь, положил кости человека - бедренную кость и четыре ребра - в темный уголок и завалил их мусором. Затем откопал в другом конце берлоги лакомый кусочек - сладкие корни - и молча стал поедать их. После этого он отрыгнул, пожевал сосновых иголок и уснул. Наступала зима.

Перевод С. Горбунова


Комментарий: Смысл сей истории каждый волен понимать по-своему. Мы же приведем комментарий по содержанию. Рассказ писателя вполне правдоподобен: ручной медведь опаснее тигра или льва. Вот что пишет Нобелевский лауреат Конрад Лоренц в своей известной книге «Человек находит друга» (имеется в виду собака, а не медведь):

«Поведение медведей тоже легко поддается неверному истолкованию, хотя и несколько по-иному, так что этих животных можно заклеймить определением "коварные". Медведи живут в одиночку, "внутримедвежьи" отношения развиты мало, а потому мало развиты у них и средства выражения эмоций. Толстая кожа медвежьих морд не способствует развитию мимики, маленькие ушки, спрятанные в густой шерсти, не подвергаются опасности во время драк (рассерженный медведь наносит внезапный удар лапой, но не кусает), и потому медведи относятся к весьма малочисленной группе млекопитающих, которые, впадая в ярость, не прижимают ушей к голове. Другие выражения их эмоций тоже не слишком бросаются в глаза, а главное - не похожи на собачьи, и в результате, когда люди соображают, что медведь рассержен, бывает уже поздно. Вдобавок прирученные медведи склонны к ничем не вызванным и непредсказуемым припадкам ярости. Округлые формы и забавная неуклюжесть здорового медведя придают ему внешнее сходство с определенным типом добродушных толстяков, и мы подсознательно не ожидаем внезапных вспышек злобы от такого веселого, толстого и уютного существа. Хорндей, директор одного из американских зоопарков и признанный знаток поведения медведей, называет прирученных медведей самыми опасными из всех содержащихся в неволе животных. "Если твой враг тебе ненавистен, подари ему ручного медвежонка", - благожелательно рекомендует он. В своей прелестной книге "Ум и повадки диких животных" Хорндей описывает действительно ужасные случаи, когда прирученные медведи вдруг выходили их повиновения, причем нередко это были полувзрослые медвежата. Медведь, который, держа уши торчком и не скаля зубы, спокойно ест яблоко из рук хозяина, а секунду спустя бьет его железными когтями по голове, кажется коварным и хитрым, так что утверждение Хорндея, будто медведи всегда носят маску, вполне понятно. Тем не менее оно и неверно, и несправедливо, поскольку медведь в таких случаях вовсе не притворяется. Не его вина, что, принадлежа к животным, живущим в одиночестве, он просто не располагает запасом выразительных движений, с помощью которых другие животные с более выраженным групповым поведением сообщают себе подобным о своих эмоциях».

Кроме того, в общем случае ошибкой было бы думать, что «чем зверь ручнее, тем он безопасней». Часто бывает, что как раз наоборот. Итальянский зоолог Данило Майнарди рассказывает:

«Как-то меня пригласили консультантом к режиссеру Риккардо Феллини, который снимал для телевидения фильм «Безумный зоопарк». Это был рассказ, порой весьма грустный, о диких животных, которых отлавливают для пополнения зоопарков и цирков. Среди множества лиц, у которых режиссер брал интервью, оказался известный цирковой дрессировщик Бруно Тоньи. Мне хотелось бы привести здесь особенно заинтересовавший меня отрывок из беседы с ним.

Феллини. Скажите, все эти львы родились в неволе или привезены из Африки?
Тоньи.
Нет, только четверо родились в неволе, а троих мы получили из Африки.
Феллини. В каком возрасте они к вам прибыли?
Тоньи. Обычно их привозят сюда восьмимесячными или годовалыми щенками.
Феллини. Понятно. А есть ли между этими животными разница? Например, кто из них наиболее опасен?
Тоньи. Опаснее львы, рожденные в неволе.
Феллини. Почему?
Тоньи. Потому что начиная с младенческого возраста, их берут на руки, ласкают, и в конце концов львы привыкают к людям и становятся более опасными. Они знают..., то есть лучше понимают положение человека. Хищники же, которых нам доставляют, относятся к человеку с бОльшим почтением. Поначалу они, возможно, и попробуют напасть на него. Но вскоре убеждаются, что человек умеет постоять за себя, и между человеком и хищником сохраняется взаимное уважение... Одним словом, они - животные, а мы - люди.

Как мне кажется, именно эти последние слова дрессировщика наиболее точно выражают то состояние, которое отличает животных, выросших в естественных условиях, от животных, запечатленных на человека: «они - животные, а мы - люди». В случае первичного приручения животные оказываются в весьма двойственном положении. [...] Ясно одно: животные, рожденные в неволе и выращенные человеком, всегда представляют большую опасность, нежели хищники, отловленные и прирученные уже во взрослом состоянии».

(Д. Майнарди. «Собака и лисица. Правдивый рассказ о свободном путешествии по царству этологии». М., "Мир", 1980)

Не понимая таких особенностей, многие, заводя собаку, выращивают ее, как «члена семьи». В то время как щенков надо воспитывать, как «членов стаи» - в строгой иерархии и подчинении человеку (это касается и небольших собак, у коих тоже есть зубы). Тогда собака будет чувствовать дистанцию, «субординацию» и меньше «позволять себе», в том числе и своим зубам. Недаром на людей нападают, в основном, домашние собаки (неверно воспитанные). Случаи же нападения бездомных собак сравнительно редки - такое бывает, как правило, только когда, во-первых, собак стая (в стае они смелее), во-вторых, они голодные, т.е. здесь причина нападения - неутоленный аппетит, а не агрессия как таковая. Обычно же бездомная собака просто, в крайнем случае, облает. (Так что известное утверждение «собака бывает кусачей только от жизни собачей» - не совсем верно :)